Опубликовано пн, 25/07/2016 - 17:59
События прошедшей недели показали не только беспомощность и непрофессионализм российских спортивных функционеров, но и полную юридическую несостоятельность МОКа
Право спортивной справедливости
Россия прошла по краю пропасти и не сорвалась. Про такое говорят «пронесло». Международный олимпийский комитет (МОК) в воскресенье, по сути, помиловал Россию, не последовав решению Спортивного арбитража в Лозанне. Арбитраж поддержал Международную ассоциацию легкоатлетических федераций (IAAF) в отстранении российских легкоатлетов от участия в Олимпиаде.
События всей прошедшей недели, начиная с публикации доклада Ричарда Макларена о системных и намеренных нарушениях антидопинговых правил в Сочи-2014 и заканчивая вчерашним решением МОКа, показали не только беспомощность и непрофессионализм российских спортивных функционеров, но и полную юридическую несостоятельность МОКа как международной институции. Вместо публичного и упорядоченного разбирательства по вопросу допинга в российском спорте, основанного на общепринятых принципах права, мы увидели со стороны МОКа подковерную борьбу, поспешные истеричные заявления и противоречивое итоговое решение, пусть и благоприятное для России. Причины этого, на мой взгляд, кроются в том, как устроено принятие дисциплинарных решений в МОКе.
«Каучуковая» хартия
В силу пункта 2 раздела 59 Олимпийской хартии, по сути конституции мирового олимпийского движения и одновременно устава МОКа, в случае любого нарушения Олимпийской хартии, Всемирного антидопингового кодекса или любого другого решения или нормативного акта, изданного МОКом, «в отношении отдельных спортсменов и команд может быть применен временный или постоянный недопуск или исключение из Олимпийских игр, дисквалификация или лишение аккредитации». Подобные нормы на юридическом сленге называются «каучуковыми»: их содержание может трактоваться так широко, что их применение будет выглядеть оправданным практически в любой ситуации.
Олимпийская хартия не содержит описания правонарушений, за которые могут быть применены те или иные санкции, включая самые суровые в виде отстранения от участия в Олимпиаде. Нет в ней и принципов привлечения к ответственности — например, презумпции невиновности, ограничений в применении санкций, прописанных процедур наложения санкций. Только их перечень, при этом раздел 58 Хартии гласит: «МОК является последней инстанцией по любому вопросу, касающемуся Олимпийских игр». Более того, его решения являются окончательными, а любой спор по ним может разрешаться исключительно исполкомом МОКа и в некоторых случаях при помощи третейского суда в Спортивно-арбитражном суде (раздел 61, пункт 1)». «Некоторые случаи» в хартии не описаны, и отсутствует порядок их определения, например отсылка на другие документы МОКа.
Сам себе судья
Все это означает, что Международный олимпийский комитет может принять любое решение. В буквальном смысле нет критериев, по которым можно оценить его правомерность, соотнести тяжесть проступка и наказания, проанализировать законность процедуры привлечения к ответственности. В воскресенье МОК такое «любое» решение и принял, замешав в один коктейль несовместимые юридические понятия. С одной стороны, он заявил, что принцип коллективной ответственности действует в отношении российских атлетов, а презумпция невиновности не должна к ним применяться, с другой — МОК указывает на то, что неотъемлемые права и индивидуальную справедливость никто не отменял и атлеты могут в индивидуальном порядке оспорить применение к ним коллективной ответственности.
Эта путаница привела к тому, что МОК, по сути, разделил невиновных российских атлетов на две группы: одних наказал дисквалификацией, другим дал шанс подтвердить свою чистоту. Дисквалифицировали тех, кто хоть раз в жизни был пойман на применении допинга. Однако «забыли», что те спортсмены, кто отбывает дисквалификацию, например теннисистка Мария Шарапова, и так на Олимпиаду не поедут, а те, кто ее отбыл, например пловчиха Юлия Ефимова, не могут быть наказаны второй раз за одно и то же нарушение, исходя из общих принципов права и индивидуальной справедливости, за которые ратует МОК в своем решении. Тот факт, что в Играх примут участие отбывшие дисквалификации за допинг спортсмены из других стран, кроме России, на языке права называется дискриминацией.
Печально то, что подобное вольное обращение с правами спортсменов и юридическими нормами Россия обжаловать не может. Да, в хартии есть п.2 разд.61, согласно которому все споры, возникающие по случаю или в связи с Олимпийскими играми, должны представляться исключительно в Спортивно-арбитражный суд в соответствии с Кодексом спортивного арбитража. Однако первым пунктом этого же раздела решения МОКа фактически выведены из числа обжалуемых.
Удивительно, хотя и в русле присущей всему решению правовой алогичности, МОК высказывается об основаниях своего решения. Это доклад Макларена по Сочи-2014 и решение спортивного арбитража в Лозанне против легкоатлетической сборной. Каждое из этих событий было публично оценено чиновниками МОКа, начиная с президента Томаса Баха, как фактор, который будет оцениваться членами МОКа при принятии решения об участии России в Играх. Оба отражены в воскресном решении МОКа, оба не имеют никакого юридического отношения к принятому МОКом решению.
Псевдодоказательства
Доклад Макларена относится к Олимпиаде в Сочи. Установлены факты вопиющих нарушений антидопинговых правил (как установлены — отдельный вопрос) рядом российских спортсменов и чиновников в ходе подготовки и проведения зимних Игр-2014. В докладе нет ни слова о нарушениях, выявленных в ходе подготовки к Играм в Рио, — не важно, на индивидуальном, коллективном или системном уровнях. В связи с этим возникают два резонных вопроса: первый — если в докладе Макларена названы виновные, почему на его основе должны наказываться невиновные; второй, — если доклад посвящен зимним Играм в Сочи, почему в связи с ним ставится вопрос об участии России в летних Играх в Рио? Любой цивилизованный юридический процесс независимо от юрисдикции или отрасли права отрицает подобный волюнтаризм в оценке доказательств при назначении наказаний.
Кроме того, в решении МОКа черным по белому написано, что Ричард Макларен и его комиссия в связи со сжатыми сроками расследования сняли первый срез с большого массива данных и их мандат выполнен лишь частично и работа над докладом должна быть продолжена. Иными словами, МОК, принимая решение о допуске российских спортсменов на Олимпиаду, руководствуется документом, работа над которым только началась, а выводы сделаны на скорую руку. Подобное «доказательство» иначе как конфузом и нелепицей с юридической точки зрения назвать нельзя.
Что же касается решения спортивного арбитража Лозанны по легкоатлетам, оно относится к конкретному решению IIAF, принятому как реакция на определенные нарушения определенных лиц. При чем тут Игры в Рио и все российские спортсмены в других видах спорта, не нарушавшие никаких антидопинговых правил (по крайней мере не пойманные на этом)? Адекватный ответ с точки зрения общепризнанных принципов права один: ни при чем.
Следует признать, что из возможных плохого и ужасного решения Россия получила плохое, но оставляющее шанс большинству российских спортсменов, никогда не попадавшихся на допинге, доехать до Игр. Ужасное решение, а именно полное отстранение России от участия в Играх, стало бы, без преувеличения, катастрофой для нашего спорта и имиджа страны. Теперь все будет зависеть от того, как у российских спортивных чиновников выстроены отношения с той или иной международной федерацией по видам спорта. Судя по сообщениям СМИ, федерации водных видов спорта, гимнастики, волейбола и ряд других не видят оснований для дисквалификации российских спортсменов в своих видах. Будем надеяться, что они будут более открыты, последовательны и грамотны в своих решениях, чем Международный олимпийский комитет.
Алексей Карпенко
Подробнее на РБК:
http://www.rbc.ru/opinions/politics/25/07/2016/57922e9a9a79477909966b17